Джиён сидит впереди на пассажирском сидении.
И его ноги так длинны,что колени упираются в приборную панель. Или машина так мала...
Мала уже тем,что Джиён не может ни вздохнуть ни выдохнуть,находясь рядом с Сынхёном.
Сынхён отвез его домой.
После работы.
Впервые.
У них четко прочерченная грань - работа-НЕ работа.
На работе у них все в ажуре и разве что зефирки не падают с небес...А вот с НЕ работа дела обстоят потуже.
Их просто нет.
Нет Сынхёна и Джиёна. Есть просто Сынхён, 25 лет. И есть Джиён,возраст которого до сих пор никто не знает. На в скидку ему дают 20.
На работе,они тискаются по углам,спорят,хохочат,ругаются,смотрят футбол,бьют стаканы,однажды подрались,не сильно,но дулись долго.
И вот сейчас. Вроде и нет ее уже,этой работы. И по другому то не было. Джиён не знает как. И выходить ему не хочется. Совсем-совсем.
Хочется как там,на работе,залезть руками под жилетку и майку и шарахнуть по седьмому позвонку до хруста и искр из глаз.
Или просто вдыхать запах аквамариновых волос,обняв по привычке со спины.
Все размышлизмы в голове прекращаются робким: - Ну,пока?
Есть доля секунды. И Джиён решается. Как в пропасть...
- Иди сюда...
И хочет ведь чмокнуть в щеку,но природная неповоротливость Сынхёна подкладывает свинью.
Губы сухие,сладкие,и ни чем не пахнут.
Джиён идет по узкой тропиночке к дому и понимает,что это не просто шаг по лестнице вверх.
Это целый скачок через пролет.
И сердце скачет ввысь вместе с ним.
И его ноги так длинны,что колени упираются в приборную панель. Или машина так мала...
Мала уже тем,что Джиён не может ни вздохнуть ни выдохнуть,находясь рядом с Сынхёном.
Сынхён отвез его домой.
После работы.
Впервые.
У них четко прочерченная грань - работа-НЕ работа.
На работе у них все в ажуре и разве что зефирки не падают с небес...А вот с НЕ работа дела обстоят потуже.
Их просто нет.
Нет Сынхёна и Джиёна. Есть просто Сынхён, 25 лет. И есть Джиён,возраст которого до сих пор никто не знает. На в скидку ему дают 20.
На работе,они тискаются по углам,спорят,хохочат,ругаются,смотрят футбол,бьют стаканы,однажды подрались,не сильно,но дулись долго.
И вот сейчас. Вроде и нет ее уже,этой работы. И по другому то не было. Джиён не знает как. И выходить ему не хочется. Совсем-совсем.
Хочется как там,на работе,залезть руками под жилетку и майку и шарахнуть по седьмому позвонку до хруста и искр из глаз.
Или просто вдыхать запах аквамариновых волос,обняв по привычке со спины.
Все размышлизмы в голове прекращаются робким: - Ну,пока?
Есть доля секунды. И Джиён решается. Как в пропасть...
- Иди сюда...
И хочет ведь чмокнуть в щеку,но природная неповоротливость Сынхёна подкладывает свинью.
Губы сухие,сладкие,и ни чем не пахнут.
Джиён идет по узкой тропиночке к дому и понимает,что это не просто шаг по лестнице вверх.
Это целый скачок через пролет.
И сердце скачет ввысь вместе с ним.